ние — или, как это еще назвать, не знаю, — произошло совершенно мгновенно, потому что моя голова еще кружилась от последнего, смертельного виража, а в ушах еще стоял гул мотора, когда я отк..
И Культерер побаивался: вдруг надзиратель заметит неосторожного ворчуна, только бы ничего не стряслось. Бывало, кто пробурчит: "Свинство...
Его собеседник, мистер Шелби, производил впечатление истинного джентльмена, а убранство и весь тон дома свидетельствовали о том, что хозяева е..
Прекрасная песнь о любви (по повести «Гранатовый браслет»)
Александра Ивановича Куприна как человека и писателя сформировало грозовое время первой русской революции. Это оно сообщило купринским картинам — как ни мрачна была их правда — мечту о будущем, страстное ожидание бури, которая очистит и преобразит мир. Заветная мысль Куприна-гуманиста о трагическом противоречии бытия: изначально прекрасный человек среди благой и щедрой природы и — жестокий, противоестественный собственнический строй, несущий ему мучения и гибель. Одним из замечательных созданий А. И. Куприна является повесть о любви “Гранатовый браслет”. Сам писатель называл ее “милой” и признавался, что “...ничего более целомудренного не писал”. Сюжет повести прост: молодой телеграфист цавно и безнадежно влюблен в княгиню Веру Николаевну Шеину. Юноша не выдерживает мук любви и добровольно уходит 13 жизни, а Вера Николаевна понимает, мимо какой великой любви она прошла. Из простого, даже примитивного сюжета Куприн смог сотворить прекрасный цветок, не увядающий уже многие десятилетия. Княгиня Вера любима и любит мужа, “прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы, она всеми силами помогает князю...” Они занимают видное положение в обществе: он предводитель дворянства. Княгиня окружена блестящим обществом, но откуда эта щемящая тоска, не покидающая ее. Слушая рассказы дедушки о 'любви, Вера Николаевна понимает, что она знала человека, который был способен на истинную любовь — “бескорыстную, самоотверженную, не ждущую награды. Про которую сказано — “сильна как смерть” ...такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение — вовсе не труд, а даже радость... Любовь должна быть трагедией...” Не такую ли любовь испытывает “маленький телеграфист” Желтков? Куприн блестяще показывает, что не зависят высокие моральные качества от сословной принадлежности человека. Это дано Богом — душа, способная любить, может жить в бедной лачуге и во дворце. Для нее не существует ни границ, ни расстояний, ни запретов. Желтков признается, что не в силах разлюбить княгиню Веру. Только смерть сможет оборвать это прекрасное и трагическое чувство. Как созвучны мысли бедняка Желткова и аристократа Аносова. “Семь лет безнадежной и вежливой любви” телеграфиста дают ему право на уважение. Муж Веры, Василий Львович, понял Желткова, может быть, позавидовал таланту этого человека. После кончины Желткова княгиня Вера казнится, что не предотвратила его самоубийства, хотя чувствовала, предвидела такой конец. Она задает себе вопрос: “Что это было: любовь или сумасшествие?” Василий Львович признается жене, что Желтков не был сумасшедшим. Это был великий влюбленный, который не мыслил свою жизнь без любви к княгине Вере, и когда ушла последняя надежда, он умер. Неизъяснимая тоска охватывает княгиню Веру, когда она видит мертвого Желткова и понимает, “что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее...” Куприн не дает никаких оценок и нравоучений. Писатель лишь передает прекрасную и грустную историю о любви. Души героев проснулись в ответ на великую любовь, и это главное.
Источник:http://www.litra.ru/
Тем временем:
..... Говоря по-здешнему, я уподобился человеку, ожидавшему простого Станислава и вдруг увидевшему себя украшенным Анной на шее с бриллиантами... Еще раз примите выражения моей сердечнейшей благодарности. Портрет очень хорош, очень похож, и притом это сходство такого рода, что делает великую честь уму художника. Это поразительное сходство навело меня на мысль, что есть такие типы людей, которые словно медали среди человечества: настолько они кажутся делом рук и вдохновения Великого Художника и настолько отличаются от обычных образцов ходячей монеты... Ваш портрет, любезнейший друг мой Петр Яковлевич, вполне удовлетворил бы всем моим желаниям, если бы вдобавок мог сообщить мне сведения, которые я желал бы иметь о вас, - о теперешнем состоянии вашего здоровья и вообще обо всем, что имеет отношение к вашему телесному и духовному существу. Почему бы вам в один из свободных часов не прийти к нему на помощь и не дать мне возможность узнать о вас все, что скрыто от меня его вынужденным безмолвием... несмотря на все его сходство? Последние известия о вас, если не ошибаюсь, были нам доставлены Поповым2 при его возвращении в Москву и оказались не так удовлетворительны, как я бы того желал, по крайней мере в отношении вашего здоровья... Не решитесь ли предпринять наступающим летом что-нибудь более существенное, нежели все, что делали до сих пор в этом направлении? Почему, например, серьезно не подумаете вы о том, чтобы с возвращением хорошей погоды испробовать немецкие воды, если только хорошая погода в этом году намерена возвратиться к нам?.. Я убежден, что при вашем состоянии здоровья путешествие, то есть просто перемена места и настроения, было бы добрым началом поправки и, может быть, само по себе послужило бы уже исцелением. Подумайте об этом, любезный Петр Яковлевич, и сделайте мужественное усилие во имя лучшего из благ - здоровья... Теперь, сказавши все существенное, я охотно поболтал бы с вами вволю о литературных и других наших занятиях прошедшей зимы, каковы "Переписка" Гоголя3, ваш огромный "Московский сборник"4 и т. п., но увы! трудно беседовать на расстоянии шестисот верст, и что бы там ни говорили, а письменная беседа утомляет почти так же, как партия в шахматы по переписке...
