«Разные произведения (Том 4 ПСС)»

Они только что
сигнализировали.


Огромная зала Совещания бесконечно уходила вдаль. Это было великолепное
здание из стекла, мрамора и железа, все украшенное экзотическими цветами и
пышными деревьями, скорее похожее на прекрасную оранжерею, чем на
общественное место. Снаружи его стояла полярная ночь, но благодаря действию
особых конденсаторов яркий солнечный свет .весело заливал и
зелень растений, и столы, и лица тысячи пирующих, и стройные колонны,
поддерживавшие потолок, и чудесные картины, и статуи в простенках. Три стены
залы Совещания были прозрачны, но четвертая, спиной к которой помещался
председатель, представляла собою белый четырехугольный экран, сделанный из
необыкновенно нежного, блестящего и тонкого стекла.
И вот, получив согласие общества, председатель дотронулся пальцем до
маленькой кнопки, заключенной в столе. Экран мгновенно осветился
ослепительным внутренним светом и сразу точно растаял, а за ним открылся
такой же высокий, уходящий вдаль прекрасный стеклянный дворец, и так же, как
и здесь, сидели за столами сильные, красивые люди, с радостными лицами, в
легких сверкающих одеждах. И те и другие, разделенные расстоянием в двадцать
тысяч верст, узнавали друг друга, улыбались друг другу и в виде приветствия
подымали кверху бокалы. Но из-за общего смеха и восклицаний они пока еще не
слышали голосов своих далеких друзей.
Тогда опять встал и заговорил председатель, и тотчас замолчали его
друзья и сотрудники на обоих концах земного шара.
И он сказал:
-- Дорогие мои сестры и братья! И вы, прелестные женщины, к которым
теперь обращена моя страсть! И вы, сестры, прежде любившие меня, вы, к
которым мое сердце преисполнено благодарностью! Слушайте. Слава вечно юной,
прекрасной, неисчерпаемой жизни. Слава единственному богу на земле --
Человеку. Воздадим хвалу всем радостям., его тела и воздадим торжественное,
великое поклонение его бессмертному уму!
Вот гляжу я на вас -- гордые, смелые, ровные, веселые, -- и горячей
любовью зажигается моя душа! Ничем не стеснен наш ум, и нет преград нашим
желаниям. Не знаем мы ни подчинения, ни власти, ни зависти, ни вражды, ни
насилия, ни обмана. Каждый день разверзает перед нами целые бездны мировых
тайн, и все радостнее познаем мы бесконечность и всесильность знания. И
самая смерть уже не страшит нас, ибо уходим мы из жизни, не обезображенные
уродством старости, не с диким ужасом в глазах и не с проклятием на устах, а
красивые, богоподобные, улыбающиеся, и мы не цепляемся судорожно за жалкий
остаток жизни, а тихо закрываем глаза, как утомленные путники. Труд наш --
48


это наслаждение. И любовь наша, освобожденная от всех цепей рабства и
пошлости, -- подобна любви цветов: так она свободна и прекрасна.