«Белый пудель»

Случалось иногда, что ночью, во
время ночлега, где-нибудь на грязном постоялом дворе, шарманка, стоявшая
на полу, рядом с дедушкиным изголовьем, вдруг издавала слабый звук,
печальный, одинокий и дрожащий: точно старческий вздох. Тогда Лодыжкин
тихо гладил ее по резному боку и шептал ласково:
- Что, брат? Жалуешься?.. А ты терпи...
Столько же, сколько шарманку, может быть, даже немного больше, он любил
своих младших спутников в вечных скитаниях: пуделя Арто и маленького
Сергея. Мальчика он взял пять лет тому назад "напрокат" у забулдыги,
вдового сапожника, обязавшись за это уплачивать по два рубля в месяц. Но
сапожник вскоре умер, и Сергей остался навеки связанным с дедушкой и
душою, и мелкими житейскими интересами.



2

Тропинка шла вдоль высокого прибрежного обрыва, извиваясь в тени
столетних маслин. Море иногда мелькало между деревьями, и тогда казалось,
что, уходя вдаль, оно в то же время подымается вверх спокойной могучей
стеной, и цвет его был еще синее, еще гуще в узорчатых прорезах, среди
серебристо-зеленой листвы. В траве, в кустах кизиля и дикого шиповника, в
виноградниках и на деревьях - повсюду заливались цикады; воздух дрожал от
их звенящего, однообразного, неумолчного крика. День выдался знойный,
безветренный, и накалившаяся земля жгла подошвы ног.
Сергей, шедший, по обыкновению, впереди дедушки, остановился и ждал,
пока старик не поравнялся с ним.
- Ты что, Сережа? - спросил шарманщик.
- Жара, дедушка Лодыжкин... нет никакого терпения! Искупаться бы...
Старик на ходу привычным движением плеча поправил на спине шарманку и
вытер рукавом вспотевшее лицо.
- На что бы лучше! - вздохнул он, жадно поглядывая вниз, на прохладную
синеву моря. - Только ведь после купанья еще больше разморит. Мне один
знакомый фельдшер говорил: соль эта самая на человека действует... значит,
мол, расслабляет... Соль-то морская...
- Врал, может быть? - с сомнением заметил Сергей.
- Ну, вот, врал! Зачем ему врать? Человек солидный, непьющий... домишко
у него в Севастополе. Да потом здесь и спуститься к морю негде. Подожди,
дойдем ужотко до Мисхора, там и пополощем телеса свои грешные. Перед
обедом оно лестно, искупаться-то... а потом, значит, поспать трошки... и
отличное дело...
Арто, услышавший сзади себя разговор, повернулся и подбежал к людям.
Его голубые добрые глаза щурились от жары и глядели умильно, а высунутый
длинный язык вздрагивал от частого дыхания.
- Что, брат песик? Тепло? - спросил дедушка.
Собака напряженно зевнула, завив язык трубочкой, затряслась всем телом
и тонко взвизгнула.
- Н-да, братец ты мой, ничего не поделаешь... Сказано: в поте лица
твоего, - продолжал наставительно Лодыжкин. - Положим, у тебя, примерно
сказать, не лицо, а морда, а все-таки.